на память

Минка подсказала хороший способ расшевелить Митяя, а то он ленится: быстрые переходы. То есть по четыре-пять шагов, быстро хаотически меняя аллюры, перемежая фигурами - круги, серпантин, перемены направлений. Пойнт в том, что монотонности нет, и невозможно расслабиться.

Действует на ура, но расслабиться не получается никому, включая меня. Быстрые переходы я отрабатываю без стремян - со стременами все еще болтает посадку; поэтому через двадцать минут "рысь-шаг-рысь-галоп-рысь-встали-шаг-галоп-шаг-рысь-галоп" я не выдерживаю и сажусь на пару секунд в седле по-турецки - ноги норовят отвалиться по ватерлинии. Митяй же, напротив, оживляется и предлагает побегать еще, прям отсюда.

Вчера вдруг бесстремянная езда, что называется, щелкнула, и я решилась удлиннить путлища еще на дырку. Минка меж тем поставила нам кавалетти - продолжать - и вот тут нам вдруг карта и поперла.

- Что-то вы быстро бегаете сегодня, - одобрительно сказала тренерка, глядя, как мы, разогнавшись от души, перелетаем препятствие.

Когда мы отработали задание и спросили, что теперь, Минка хихикнула и сказала:

- Прыгай дальше. Наслаждайся, пока он сам бежит, когда еще такое будет.

Он и правда бежал сам. С малейшего толчка поднимался в высокий, собранный галоп, разгонялся и, едва толкнувшись, перелетал над невысокой планкой, а потом продолжал нестись легким, четким галопом, нежно покачивая меня в седле.

То редчайшее ощущение для любителя-всадника, когда ты чувствуешь полностью тело, и даже делая ошибки, исправляешь их, едва заметив.

Вот мягко прилег шенкель, носок повернут чуть внутрь - отвести шпору от бока. Плечи расслаблены, руки мягкие, повод короткий, но мягкий. Мягкая пружина вставлена в тело с момента, как приподнимаешься в седле на прыжок, да так и остается, пока ты покачиваешься в полевой посадке, оперевшись на стремена, зависнув над седлом, на скаку оглаживая лошадь. Плечи чуть развернуты внутрь, каждый такт отзывается мягким мгновенным качанием от ног к плечам с характерным таким проворотом плеч чуть внутрь, кисти провожают повод.

Упрыгались мы до полной невесомости. То, что их хитрейшество так долго прыгали, говорит, что мне не померещилось, сидела я хорошо, и руки были хорошие - иначе он начинает сердиться и кукситься.

- Хорошо сидится, когда лошадь сама бежит! - смеется Минка.

Очень, ага.

Так редко до такого дотренировываешься, но так оно хорошо.

(no subject)

За субботу нынче не стыдно. Стр наконец купил насос взамен дохлого, а я наконец, попыхтев полчаса, разобралась, как настраивать тормоза, так что день отмечен аккуратной велотридцаткой вдоль Влтавы.

По правому берегу добрались до конца цивильных дорог, выехали на какую-то полугрунтовку-полунепонятно что, отважно пробирались, не сдались, нашли спуск к реке и вымочили там себя, насколько можно было (и серебристых рыб подразнили), выбрались наконец к парому и указателю "Лучшие домашние бургеры".

Паромчик стоял на привязи, на паромчике скучал морячок.

- Вы когда в следующий раз отходите? - спросила я.
- А вот вы захотите, и поедем.

Мы рассудили, что сперва хотим все-таки попробовать, что это за бургеры. В сотне метров от парома обнаружилась крохотная забегаловка с тенистым садиком. В забегаловке были пиво, сидр и бургеры. Другой еды там не было (нет, кажется, была еще жареная свинина, думаю, на том же гриле). Так что мы заказали по чизбургеру, мне гамбринус, а Стр - сидр.

Гамбринус оказался неожиданно свежайшим и потому вкусным - вообще я его не очень держу за пиво. Но бургеры! В этой забегаловке среди нигде нам принесли огромные, нежнейшие, хрустящие булки, обсыпанные травками; в булку была вложена здоровенная, нежнейшая, сочнейшая говяжья котлета с чеддером, помидорами и красным луком. Это таки-да, оказались замечательные домашние бургеры. Не знаю, кто там до них добирается, видимо, немножко велосипедистов, но желаю им - бургерам и их творцам - всяческого процветания.

Вернувшись, мы бодро погрузились на паромчик и через три минуты были на левом берегу, где и почесали вдоль Влтавы домой, обратных 15 км. Ехали наугад, вписались в какую-то заброшенную бетонку, по которой не ездит никто вообще - и застряли на четверть часа. Не потому что, а потому что - из того ежевичника уехать быстро не было никакой возможности, а как я сказала, там никто не ездит, и конкурентов у нас не было. Никогда в жизни не видела столько спелой ежевики.

Во Влтаве, проезжая по берегу, обнаружили, кажется, выдру (может, нутрию, но тогда очень здоровую). Невозмутимый зверь плыл себе против течения по своим делам.

Довольные как слоны.